Макс Мах - Хищник [СИ]
– Излагай! – сказала, садясь в постели, и потянулась на кошачий манер.
Ну, что тут скажешь! Эту женщину невозможно было не любить. Тем более, как альтер эго Марка, любить которого стало для Дарьи так же естественно, как дышать.
– Ты знаешь, что у Марка есть брат? – спросила Дарья для разгона.
– Теперь знаю. – Грета, не глядя, взяла из-за спины – с изголовья кровати – портсигар и щелкнула замком. – Продолжай!
– Его надо срочно эвакуировать с планеты и затем вывезти за пределы империи! – Дарья тоже взяла пахитоску и, прикурив от крошечного файербола, – она научилась их "зажигать" совсем недавно, – протянула "кусочек перегретой плазмы", плавающий над ее ладонью, Грете. – Прикуривай!
– Спасибо! Какой у него статус? – Грета выпустила дым через ноздри и хищно оскалилась, демонстрируя, что по-прежнему наслаждается жизнью во всех ее проявлениях.
– Принц империи. – Дарья решила, что вдаваться в подробности, было бы в нынешней ситуации несколько избыточным, и ограничилась компромиссом.
"Принц? Ну, вроде бы, так и есть!"
– Ну, я где-то так и думала… – кивнула Грета. – Как скоро?
– Он сказал, максимум сутки. И он не один.
– Не один, это двое или больше двух? – деловито уточнила Грета, умевшая одинаково красиво отдыхать и работать.
"Талант не пропьешь!"
– Двое и багаж… Я думаю, нам потребуется помощь Легиона.
– Да, нет… – задумчиво протянула Грета и стряхнула прямо на пол сизый пепел с кончика пахитоски. – Не обязательно. Даже лучше без них! У них ведь, Дари, свои интересы, а у нас свои. Не стоит одалживаться, да и секретами делиться не стоит тоже.
– Снять их с Килинга на шлюпке и подобрать на выходе с Курорта? – предположила тогда Дарья, принимая совет Греты, с полным пониманием.
– Зачем? – пожала тонкими плечами та и улыбнулась. – Сегодня четвертый день декады, ведь так?
– И что это нам дает? – не поняла Дарья.
– Завтра, по плану, "Лорелей" перемещается в систему Затша. – Объяснила Грета и подняла руку открытой ладонью вперед. – И не спрашивай, ради бога, отчего ты не в курсе! Я просто забыла тебе сказать. Просто. Забыла. Увлеклась. Извини!
Ну, что с ней делать? Такова Грета Ворм: хороша в постели, идеальна в деле, особенно, если дело пахнет кровью, изысканна, брутальна, но… Забыла. Увлеклась…
"Ладно, проехали!"
– Почему Затш? – спросила, сделав вид, что "ничего особенного не произошло".
– Мы снова зафрахтовались, чтобы пустыми не возвращаться. Да, и место хорошее. Я имею в виду пункт назначения. Тебе понравится… – На губах Греты возникла мечтательная улыбка. – А на Затше мы принимаем груз. И заодно забираем Сабину, Птицелова и Вателя. Они как раз на Затше сейчас.
– То есть, мы их сами перевозим, своим транспортом? – поняла Дарья.
– Согласись, это лучший вариант!
– Да, Гретхен, – согласилась Дарья, – умеешь ты операции планировать!
"Особенно, когда ты знаешь то, чего не знаю я!"
Но она промолчала. Похвалила, поскольку, как ни посмотри, было за что, а о том, что и сама смогла бы, располагай в нужное время необходимой информацией, говорить не стала. И Грета, и Марк порой забывали, сколько ей на самом деле лет, и какой у нее за плечами опыт. Впрочем, это Дарью не задевало. Наоборот. Всегда полезно иметь кое-что про запас.
– Ты бы тоже смогла! – Грета смотрела ей прямо в глаза. Не лукавила. Не "наводила мосты". Говорила трезво, оценивала по существу. – Я просто едва тебя не подвела. Прости!
– О чем ты? – Разумеется, Дарья знала, "о чем", хотя и удивилась, если по совести, неожиданному повороту разговора.
– Я не довела до тебя всю имевшуюся в моем распоряжении информацию, и ты не смогла построить наиболее оптимальный план. А если бы меня сейчас не было рядом? Марк ведь тоже не в курсе…
2. Грета Ворм
27 февраля 1930 года (Шестой день второй декады месяца деревьев 2908), Зейтш, империя Ахан, планета Зайтш
Планирование операций – необходимая рутина. Ты можешь это дело не любить, но делать обязан. Ведь зубы чистить тоже многим не нравиться. Однако чистят. Так же и Грета: терпеть не могла "строить планы", предпочитая жить мгновением, импровизировать на ходу, писать сразу набело. Но жизнь так устроена, что "по моему хотению" если и случается, то редко, и совсем не так, как надо. Поэтому Грета не противилась, когда Дари взялась "отмерять и взвешивать". Следовало признать, их девочка оказалась настоящим штабным гением, и маршрут построила так, что каждый следующий шаг являлся логическим продолжением предыдущего, и не абы как, а ровно так, как следует, и, разумеется, там и тогда, где и когда предписывалось планом. Блестящая работа. Шедевр логистики. А, если учесть то простое обстоятельство, что все это делалось в дикой спешке, в чужом мире и при остром дефиците ресурсов, Дари полагались не только дифирамбы, но и овации. Одна беда – не верила Грета во все эти гитики. И потому, планируя операции любой степени сложности, всегда закладывала в планы "десять процентов на удачу" и еще десять на "тотальную непруху". И ни разу не ошиблась. Не промахнулась и на этот раз.
Едва сошли с челнока в Тантре Аз Вейдра – коммуникационном центре агломерации Залив Шва, сердце ворохнулось в груди, и Грета разом вышла на режим "товсь". Еще не боевой транс – никакой организм такого долго не выдержит, – но уже очень близко к тому, что в других мирах и временах достигается только с помощью продвинутой боевой фармакологии. Однако Грете берсерковские штучки, все эти "грибочки вареные" и прочие ужасы военно-полевой химии были без нужды. Она сама себе была и аптекой, и медсестрой.
"Девка в татушках… – определила Грета, углядев ту суку в панорамной проекции-отражении, возникавшей на мгновение – два каждые семнадцать секунд в центре колоссального зала прилетов. – Вот же блядь!"
Она засекла слежку без единого повода, на одном голом вдохновении, потому что "наружка" оказалась не просто классная, а такая, что от восхищения дух захватывало. При других обстоятельствах и в другом настроении Грета бы обязательно понаслаждалась. Минут пять или десять, но потом все равно грохнула бы курву к чертовой матери. Однако, на свою удачу, она всегда точно знала, когда можно позволить себе психануть, а когда – нет. Сейчас было нельзя, и Грета настроилась "терпеть и выжидать", отправив свой "маниакально-депрессивный синдром" куда подальше.
– Я бы выпила, – сказала она мечтательно, и рассеянно обняла Дарью, скользнув пальцами по роскошному бедру подруги. Приходилось надеяться, что местные филера не знают азбуки Морзе и не поймут, чем на самом деле заняты ее пальцы. А пальчики-то не только ласкали, они "шептали" по-италиски, рассказывая Дарье всякие ужасы на тему шпиков голимых и прочих хвостов и теней.
– А что! – тут же откликнулась "их девочка", проявив замечательный, чисто аханский энтузиазм. – По чашечке сахарной водки, а?
Говорила она при этом на Ахан-гал-Ши и говорила хорошо. Без акцента, но на грубоватом и прямолинейном втором уровне выражения, на каком, судя по вводным данным, и стала бы говорить провинциалка из массовки.
– Сахарной? – засомневалась было Грета. И то сказать, метаболизм у простого народа "на Зайтше и в окрестностях" не так, чтобы сильно отличался от родных пенат. Так что чашечка-другая – грамм сто пятьдесят на круг, – семидесятиградусной водки, напоминавшей по вкусу мексиканскую текилу, и девушки будут готовы на все, даже на содомский грех. Но, с другой стороны, две свободные аханские женщины на вакациях могли себе позволить и не такое. Империя за долгую свою историю видела все. Ее ничем не удивишь.
– По чашечке и в постельку! – хихикнула в ответ Дари, взяв Грету за подбородок, и "аки хищник в таёжных дебрях" плотоядно облизнулась, заглядывая любовнице в глаза и семафоря между делом кончиками пальцев как раз под скулу:
Вижу двоих и еще что-то… под самым куполом.
"Под куполом?!"
Матово-голубой купол зала прилетов вздымался метров на восемьдесят, а то и больше. Иди разгляди парящую в сияющей вышине, наполненной движением коммуникационных линий, проблесками рекламы и разворачивающимися тут и там "свитками" графических сообщений, крошечную хреновину с хитрой оптикой!
"Эк, они нас!"
Получалось, не случай и не совпадение, а организованная по всем правилам операция.
"Двое и дистанционное наблюдение… И как же ты их засекла?"
Сама Грета по-прежнему видела только высокую смуглую девицу с бритой наголо и разукрашенной черными и красными татуировками башкой. Дерьмовая маскировка, казалось бы. Но Грета не сомневалась, татушки убираются на раз. Или меняются. Или то и другое, и парик один или несколько захованы где-то на теле или в неброской, но элегантно сидящей на женщине одежде – и вот вам уже немереное количество образов. Платье-то у суки тоже, поди, "мутирует".
– Здесь где-нибудь или до гостиницы подождем? – спросила она, как бы соглашаясь.
